Блокада. Книга 3. Война в зазеркалье - Страница 57

Преодолевая головокружение, контрразведчик подошел к тому месту, где только что стояла Мария, и заглянул вниз. Фон Белов смеялась, присев на корточки на узком карнизе, расположенном на метр ниже площадки.

— Спускайтесь, Эрвин. Это совсем не так страшно, как кажется.

Гегель не смог заставить себя спрыгнуть на карниз так же легко, как это сделала Мария — воспоминания о падении в бездну прошлой ночью были слишком свежи. Пришлось лезть вниз, держась обеими руками за край площадки.

— Здесь могли пройти только посвященные, — с гордостью проговорила фон Белов. — А последним человеком, который прошел этим путем, думаю, был полковник Диксон.

— Получается, он нашел Хранилище?

— Он дошел до него, но не сумел открыть. Эрвин, если бы артефакты были просто хорошо спрятаны, это было бы полбеды. Беда в том, что они как бы заперты в сейф. И извлечь их оттуда может не каждый.

— А вы можете? — усмехнулся Гегель.

— Надеюсь, что могу. С вашей помощью, Эрвин.

Она прильнула к скале и осторожно принялась спускаться по узкой, едва различимой на фоне гранитной стены, тропе.

Когда-то это, наверное, был роскошный подземный храм. Двухуровневая карстовая пещера, найденная древними людьми и превращенная в святилище. Колонны сталагмитов были отполированы прикосновениями тысяч рук. Вырезанные в граните ступени стерты подошвами бесчисленных сандалий. Статуя божества в глубокой нише до блеска отшлифована губами паломников.

Тогда все пространство пещеры заливал свет сотен факелов, укрепленных вдоль стен. А в двух огромных яшмовых чашах перед резным алтарем горела тягучая, черная нефть. Потом что-то произошло. Катастрофа, землетрясение, всемирный потоп — кто знает? Горы дрогнули, сдвинулись и разошлись снова, сбрасывая с себя легкую паутинку человеческих построек. Высокие врата, ведущие в подземный храм, рухнули под напором тысяч тонн камня. Погасли факелы и яшмовые чаши. В пещере воцарилась непроглядная тьма.

Спустя много веков сюда вновь пришли люди. Какой-то отчаянный странник, искатель приключений или просто заблудившийся пастух пробрался по заваленному камнями лазу, прошел по карнизу над ущельем и спустился в глубокое подземелье. Возможно, у него было с собой огниво, и в слабых отблесках горящей тряпицы ему открылась картина разрушенного, но все еще величественного святилища.

С тех пор это место стало убежищем избранных. Они приходили сюда, чтобы принести жертвы древним жестоким богам. На поверхности давно поклонялись другим, светлым и сильным, но боги глубин по-прежнему властвовали здесь, у корней гор.

Так тянулись столетия, пока не умер последний жрец подземного храма, и сама память о древних богах не стерлась из умов людей. Тогда пещеру вновь окутало безмолвие.

Стоя под теряющимся во тьме куполом этого огромного подземного пузыря, Эрвин Гегель почувствовал страх. Место, в которое их с Марией привела карта полковника Диксона, было опасным. Опасность сочилась здесь изо всех щелей. Она звучала в каждой капле, падающей с потолка карстового зала. Она угадывалась в воздухе — прохладном и затхлом. Ее было слишком много.

— Где же ваше Хранилище? — спросил Гегель шепотом.

Мария, не отвечая, сняла с плеча рюкзак. Развязала тесемки и вытащила оттуда какой-то темный округлый предмет. В нос Гегелю ударил сладковатый запах тления.

— Пришло твое время, Абдул, — произнесла фон Белов по-русски.

Контрразведчик посветил на предмет фонарем. Это была мертвая голова, до подбородка залитая смолой. Лицо искажено страшной гримасой, один глаз закрыт повязкой.

Фон Белов забормотала что-то по-гречески. Этот язык Гегель когда-то учил в гимназии, но с тех пор, разумеется, все забыл. Время от времени он выхватывал из абракадабры фон Белов отдельные знакомые слова — «гема», «крипта» — но о чем идет речь, не понимал.

Внезапно ему показалось, что уцелевший глаз головы смотрит прямо на него.

Это, конечно, была иллюзия — Гегель хорошо видел, что глаз был мертвым, затянутым какой-то мутной белесой пленкой. Но ощущение, что мертвец внимательно его рассматривает, было таким сильным, что он даже вздрогнул.

Мария фон Белов тем временем извлекла из кармана кителя серебряный портсигар. Отщелкнула крышку — внутри лежало что-то темное, похожее на свалявшуюся шерсть.

— И тебя я зову на службу, храбрый Казбек, — проговорила она, поднося к темному комку огонек своей зажигалки.

Шерсть вспыхнула ярким пламенем и быстро погасла. Мария перевернула портсигар и высыпала пепел прямо на мертвую голову.

Гегель почувствовал какое-то движение за спиной. Быстро обернулся, положив руку на кобуру.

В глубине пещеры мелькнула тень огромной собаки.

Контрразведчик поднял фонарь — луч «сименса» пронзил темноту, уперся в поблескивающую вкраплениями слюды стену. Никого. Но он мог поклясться, что только что видел пса — большого, лохматого!

— Казбек! — позвала Мария. — Именем богини Луны призываю тебя — укажи мне путь к Хранилищу священных предметов!

— Что это? — дрогнувшим голосом спросил Гегель. Ему вновь показалось, что он видит какое-то движение во мраке — на этот раз совсем рядом.

— Проводник, — ответила фон Белов. — Стойте спокойно, он вас не тронет. Только не светите на него фонарем.

Собака соткалась из тьмы в двух шагах от Гегеля. Она двигалась абсолютно беззвучно, как умеют ходить только представители семейства кошачьих, втягивающие когти в подушечки лап.

— Идемте за ним, — прошептала Мария. Она подобрала мертвую голову и, небрежно держа ее за волосы, поспешила за псом. Голова время от времени стукалась о ее ногу.